Чекалдин Геннадий Леонидович

Я хотел бы внести некоторые незначительные поправки в информацию в адрес Александра Мусатова:
В Борисоглебском училище мы учились в соседних классных  отделениях. Выпустились на МиГ-17-х и судьба нас разнесла по разным уголкам белого света. В 1977 году более 50% наших выпускников попали на вертолеты. Лично мне в штабе Московского ВО предложили Ми-8 или Ми-24. Мусатов по выпуску попал в Киевский ВО. Судьба нас свела заново в Афганистане в Кабуле (50 ОСАП). Только я на Ми-24 (л/оператор), Александр - на Ми-8 (л/штурман). Их эскадрилья прибыла из Александрии. По жизни Сашка был юморным, веселым и жизнерадостным парнем. Его афоризмы, которыми он "сыпал"   тогда (нам чуть больше 20-ти) я вспоминаю иногда и сейчас. (например: "... раньше как подумаю, так встает, а сейчас сколько ни думаю не встает - что-то с головой стало"). Знали ли мы тогда, что после 50-ти это так актуально...".  Летали как и все, смело и бесшабашно... У каждого была своя работа. Знаю только что, часто ему в экипаже приходилось ходить на караваны, на десантирование и тд. Не вам вертолетчикам рассказывать, кто там был и как работали. В душе  у нас у каждого все равно оставалась мечта вернуться к той летной работе, которой нас научили в "альма-матер". И я и Потемкин и Храмов и Мусатов, да и многие другие наши однокашники искали и предпринимали все возможное чтобы вернуться назад на самолеты. В один из первых своих прилетов в Афганистан тогдашний Главком ВВС Павел Степанович Кутахов привез с собой большую свиту из Главкомата. Собрал наш гарнизон для вручения орденов и медалей личному составу. Тогда мне и Потемкину удалось обратиться с просьбой к Начальнику Управления кадров ВВС о переводе . Кроме того мне удалось вручить письмо-просьбу о переводе в летное училище (и это решение, как оказалось, было верным) на Л-39 инструктором, генерал-лейтенанту Мадяеву. Нам пообещали, что с нами при случае побеседует направленец по кадрам. Если кто помнит, тогда Нач. Армейской авиации был Павел Данилович Новицкий, он будучи еще полковником (1978г.) сказал короткую но очень мудрую фразу, которая красной нитью прошла по моей жизни "... ЛЕЙТЕНАТ, УМЕЙ ЖДАТЬ". Мы ждали. Спустя несколько месяцев был порученец из Москвы. Нам порекомендовали составить списки желающих вернуться на самолеты. Нами тогда занимался Полунин, должность не помню. Мусатов в это время был в отпуске в Союзе, Храмов - в госпитале. Составляя список претендентов,  я тогда обошел всех наших однокашников кто был в Кабульском гарнизоне. Помню подошел к Жене Сатманову, спрашиваю его, а он задумался немного и отказался. Во втором походе  в Афган, уже командиром вертолета Ми-24 - Сатманов погиб. Мусатова я внес в списки своим решением, зная его желание вернуться на самолеты. Кода Сашка прибыл в часть, то выдал фразу "... если бы ты меня не внес, я бы тебе морду набил". Я это воспринял как его благодарность. По замене из Афгана второго августа 1981г, мы все пятеро - Пономарев, Мусатов, Федорин, Потемкин и Храмов, были направлены  в Черниговское ВВАУЛ. В последствии я понял почему нам это удалось. Когда мы выпускались в 1977 году, то в Министерстве Обороны было уже  решение расширять Армейскую авиацию и интенсивно создавались отдельные вертолетные эскадрильи и полки. Два вертолетных училища и  ДОСААФ с трудом справлялись с поставкой кадров летного состава. Где брать? А вот Борисоглебское ВВАУЛ, тем более МиГ-17 в то время был снят с вооружения и летный состав- выпускников все равно нужно было переучивать. Так большая часть нашего выпуска попала в Армейскую авиацию. Вернуться обратно на самолеты вышеназванной пятерке удалось спустя 4 года и как ни странно почти такая же ситуация нам помогла и в этот раз. В начале 80-х годах в летных училищах стали создавать в полках шестые авиационные эскадрильи. Пять летчиков не составляли особой значимости для Армейской авиации и 17 июня 1981 года, Приказом Министра Обороны были назначены на должности летчиков инструкторов в Черниговское ВВАУЛ. (Заменились, как выше сказано вместе со всеми 02.08.1981г). В сентябре мы все пятеро собрались в Городне (полк Черниговского ВВАУЛ). Мусатов приехал из отпуска самым последним. Показывая свой безымянный палец правой руки, на котором было обручальное кольцо. Мы приступили к полетам, после теоретического переучивания на базе Чернигова. Мы практически разучились летать на самолетах, но после небольшой вывозной программы быстро вошли в строй согласно КУЛПа. Наши командиры говорили, вот придут курсанты, они вас научат летать. Саше досталась группа в которой один из курсантов (Александр Тронин) уже прошел несколько училищ, где его летная судьба не сложилась по разным причинам. Как оказалось  в процессе их отношений оба были "кремнями". От их отношений "искры" летели в разные стороны. Сашка много раз в "кулуарах" говорил, если что, выпрыгну не задумываясь. В тот день (3.06.1982)  погода была не более 5-6-ти баллов. Я находился в зоне с курсантом по упражнению "вывозной полет на сложный пилотаж"  недалеко от города Чернигова. Облачность в зоне была 5-6 баллов. Стояли столбы облачности верх 3500м, нижний край в пределах 900 метров. Я с курсантом практически закончил в зоне задание, когда услышал Сашин голос. Вместо курсанта на взлетную в зону, запросил Мусатов . РП им дал номер зоны и Мусатов опять сам запросил на взлет. Я запомнил это потому что "резало" слух, что инструктор ведет радиообмен вместо курсанта. Зону им дали рядом с моей зоной. Мусатов доложил позывным курсанта о занятии зоны и разрешение на выполнение сложного пилотажа. По методике при занятии зоны в вывозном или контрольном полете сначала инструктор выполняет весь комплекс упражнения, затем обучает курсанта (совместно, либо сам курсант). Я уже подходил к аэродрому после выполнения задания, когда РП стал настойчиво вызывать курсанта и самого Мусатова. Сердце конечно заколотилось так, словно готово было выскочить. К сожалению горький и печальный опыт потери своих товарищей из летной братии был немаленьким, если считать со времен аэроклуба до поступления в училище. Предчувствие не обмануло. К ним в зону был направлен командир эскадрильи, Виктор Андреевич Гончаров,  верхним эшелоном на пяти тысячах метров со снижением в зоне, ведя поиск самолета. Первая информация дала надежду на лучшее. Командир эскадрильи доложил, что видит на земле самолет и рядом два парашюта. Я уже был на стоянке с выключенным двигателем, не выключая радиостанцию с нетерпением слушал что же дальше. Следующая информация "... рядом ходят люди...". Я с облегчением вздохнул, выключив р/станцию и прыжками побежал  на СКП. После посадки ПСС мы узнали печальную весть, что оба Александра погибли. По опросу очевидцев выяснилось, что самолет с ревом, то нарастающим, то затихающим в перевернутом состоянии вошел в землю. Эксперты потом сказали, что самолет вошел в землю вниз кабиной под углом 70 градусов. Парашюты выбросило от удара самолета о землю. Когда комэска "пришел" в зону, то он доложил что погода в зоне "безоблачно".
Мое мнение: Очевидно граница "фронта" была рядом и когда Мусатов, по приходу в зону, начинал показывать курсанту упражнение, а оно начиналось с показа "штопора", попали в облако. Выводить из штопора, когда не видно горизонта довольно сложно. Возможно они попали  в своих действиях, при попытке вывода из штопора в облаке в перевернутый или в плоский штопор.  А нас этому не обучали, да и высоты на вывод требуется в этом случае более чем 900 метром. (Мне курсант ввел однажды в такую штуку, потеряли при выводе 2500 метров). Когда Мусатов с курсантом "вывалились" на 900 метров из облака, то продолжали пытаться вывести самолет. Спустя полчаса, когда в эту же зону прилетел комэска, антициклон сместил облачность из района полетов.
    Мы все пятеро ходили в белых лавсановых комбезах, что привезли с собой когда летали на  вертолетах. Так жена мне потом рассказывала, что когда неожиданно в период полетов прекратился гул  самолетов, она встретила кого то из гарнизона, который ей сказал, что разбились курсант с инструктором, и в испуге на вопрос кто, ответили - кто то в белом комбезе. Состояние описывать не стоит.
   Останки обоих привезли из Киевского госпиталя после экспертизы в двух небольших пакетиках. У Мусатова семья авиаторов, отец был летчик. Я с Храмовым сопровождал останки Мусатова до Чехова и мы констатировали родным факт гибели, с просьбой не требовать вскрывать гроб. Через некоторое время после гибели Александра Мусатова, у него родилась дочка, которую назвали Сашей. Боевыми наградами Мусатов был награжден в Афганистане.

Отредактировано В.Пономарев (2013-01-28 01:40:36)