Обычно вертолетный полк состоял из трех эскадрилий: двух на Ми-24 и одной на Ми-8, насчитывавших по 20 машин в каждой. Кроме того, Ми-24 включались в состав ОВП боевого управления (ОВПБУ), а с формированием структур армейской авиации и в состав отдельных вертолетных эскадрилий боевого управления (ОВЭБУ), укомплектованных Ми-бВКП, Ми-22, Ми-8ТБ, Ми-8ППА, Ми-24Р и Ми-24К, при общевойсковых дивизиях.
С 1973 года боевые вертолеты ВВС ГСВГ стали будить по утрам граждан форпоста социализма в Европе: 172-й ОВП, 439-й ОВП в Пархиме и 178-й ОВП Стендале. К моменту разрушения "берлинской стены" усовершенствованными "будильниками" и их модификациями обзавелись:

1-я гвардейская танковая армия - 225-м ОВП в Алынтедте, 485-м ОВП в Мерзебурге и 6-ой ОВЭБУ в Хеллерау; 2-я гвардейская танковая армия -172-м ОВП в Пархиме и 41-ой ОВЭБУ в Вернеучене; 3-я гвардейская ударная армия - 337-м ОВП в Магдебурге, 439-м ОВП в Пархиме, 178-м, 440-м ОВП в Стендале, 9-ой ОВЭБУ в Нейрюпине и 113-ой ОВЭБУ в Сперенберге; 8-я гвардейская армия - 336-м ОВП в Ногре, 486-м ОВП в Ютеборге, 296-ой ОВЭБУ в Магдебурге и 298-ой ОВЭБУ в Эрфуте; 20-я гвардейская армия - 487-м ОВП в Вернеучене.
При освоении первых серийных Ми-24А строевые летчики обратили внимание на его хорошую маневренность и управляемость. Машина послушно выполняла развороты на горке, боевые развороты с креном, превышающим 60 град., и набирала высоту с углом тангажа до 50 град., что существенно превышало установленные ограничения. Освоение Ми-24А не обходилось без курьезов: пилоты забывали убирать шасси после взлета и выпускать его перед посадкой.
Главный редуктор, втулка и лопасти несущего винта, использовавшие отработанные на предыдущих машинах и стендах конструктивные решения, не вызывали особых замечаний. Но не все радовало обладателей далеких от совершенства Ми-24А: много нареканий вызывали "сырые" двигатели ТВЗ-117 с ресурсом, не превышавшим 50 ч, плохой обзор с места пилота, кроме того, во время ночных полетов вблизи земли в плоских стеклах фонаря отражались наземные огни, что приводило иногда к потере летчиком пространственной ориентации. Из-за высокой удельной нагрузки на площадь, ометаемую несущим винтом, при отказе обоих двигателей вертолет не обеспечивал безопасную посадку в режиме авторотации в условиях высокогорья и при повышенных температурах воздуха.

Превращение Ми-24 в полноценный боевой вертолет заняло около пяти лет с момента поступления машины в строевые части. Законченный облик машина приобрела после поступления на вооружение Ми-24В. К этому времени ресурс и надежность двигателя ТВЗ-117 значительно возросли. С 1973 года серийные Ми-24 комплектовались двигателями ТВЗ-117 серии 2 с ресурсом 300 ч, к 1975 году ресурс этих ТВД возрос до 500 ч, при назначенном - 1000 ч. В 1977 году запорожские моторостроители освоили серийный выпуск ТВЗ-117 серии 3 с ресурсом 750 ч и назначенным ресурсом 1500 ч. Этот двигатель продолжал нормально работать даже при попадании в компрессор мелких птиц и посторонних предметов при полетах на предельно малых высотах.
По мере освоения "двадцатьчетверки" и практической отработки тактики боевого применения строевыми полками окончательно определился круг задач: оперативное усиление противотанковыми средствами на танкоопасных направлениях, прикрытие и поддержка сухопутных войск в наступательных и оборонительных операциях, сопровождение на маршруте и огневая поддержка тактических десантов, высаживаемых с транспортных вертолетов.
Унаследованный Ми-24А от Ми-4АВ противотанковый ракетный комплекс (ПТРК) "Фаланга - М" имел низкую эффективность. Вероятность попадания одной ракеты в танк не превышала 30%. С принятием на вооружение Ми-24Д с усовершенствованным ПТРК "Фаланга-ПВ" с полуавтоматической радиокомандной системой наведения "Радуга-ПФ", когда от оператора требовалось лишь удерживать марку прицела на цели, этот показатель превысил 80%. У Ми-24В с ПТРК 9К113 "Штурм-В" с системой наведения "Радуга-Ш" вероятность попадания в цель превысила 92%.

По результатам анализа боевых действий и проводившихся учений с участием "двадцатьчетверки" постоянно совершенствовалось встроенное бортовое стрелковое вооружение боевого вертолета: подвижный высокотемпный четырехствольный пулемет ЯкБ-12,7 сменила неподвижная двухствольная пушка ГШ-ЗОК с удлиненными стволами, а в конечном итоге предпочтение отдали двухствольной подвижной пушке ГШ-23Л. То же можно сказать о разработанных в этот период подвесных контейнерных системах вооружения: УПК-23-250 оказались весьма эффективным средством поражения живой силы и полевых укреплений. Во время афганской войны более мощные НАРы С-8 и С-13 постепенно вытеснили малоэффективные С-5.
На рубеже 1980-1990-х годов, после оснащения боевых машин новым вооружением выяснилось, что применять на "двадцатьчетвертках" тяжелые НАРы С-24 из-за неприспособленности к ним прицельного комплекса могут лишь опытные экипажи. Кроме того, пуск С-24 мог вызвать помпаж двигателей при попадания в них пороховых газов. Во время боевых действий в Чечне в 1994-1996 годах вертолетчики отработали методику пуска С-24 с кабрирования, выполнив более 200 пусков.
Довольно успешно применяли советские боевые вертолеты бомбы, зажигательные баки и разовые бомбовые кассеты калибра 500 кг.
Советскими военными специалистами в середине 1970-х оценивалась боевая эффективность воздушного боя ударных вертолетов. Проводились и натурные эксперименты МВЗ им. М.Л.Миля совместно с коломенским Конструкторским бюро машиностроения на Ми-24В с ракетами ПЗРК "Стрела-2".
Эти работы продолжены во второй половине 1980-х годов на Ми-24 с ракетами "воздух-воздух" Р-60 и Р-73. Специалисты 344-го Центра боевой подготовки армейской авиации доработали вертолет и выполнили на нем экспериментальные работы по изучению возможностей машины в 1038-м Центре подготовки летного состава в Туркестанском военном округе. Пуски ракет выполнял летчик, прицеливаясь с помощью АСП-17В и доворачивая машину до момента захвата цели инфракрасной головкой самонаведения (ИК-ГСН) ракет. Пробные пуски по САБам прошли достаточно успешно. Отработка атак по вертолетам, оснащенным экранно-выхлопными устройствами (ЭВУ), в переднюю полусферу показала, что ИК-ГСН захватывают цель с расстояния не более 600 м, для поршневых самолетов получили еще более удручающие результаты. Среднеазиатский климат внес свою лепту: при полете на малой высоте ИК-ГСН реагировали на нагретую солнцем свыше 60°С землю, выдавая ложный сигнал. И все же некоторые вертолетные эскадрильи Ми-24 Советской Армии оснастили ракетами Р-60, в том числе в ГСВГ. Ракетами "воздух-воздух" ближнего боя вооружались иракские Ми-24.

После угона 27 мая 1987 года бывшим гражданским пилотом Свистуновым Ан-2 в Швецию и скандальных посадок спортивных самолетов М.Руста (28 мая 1987 года) на Васильевском спуске в Москве и Г.Шнайдера в аэропорту Батуми (9 июня 1990 года), на "двадцатьчетверку" обратило внимание руководство ПВО СССР, включившее в свой состав несколько эскадрилий боевых вертолетов.
Экипажам "двадцатьчетверок" не пришлось скучать. Они неоднократно перехватывали любителей "воздушных приключений", а в ряде случаев принуждали самолеты-нарушители к посадке. Вечером 15 июля 1991 года в сопровождении эскорта из двух истребителей и боевого вертолета ПВО в аэропорту "Пулково" совершил "промежуточную" по садку гражданин ФРГ на туристском самолете М-20, регистрационный номер D-EMOH, нарушивший госграницу. К сожалению, при защите воздушных рубежей не удалось избежать трагического инцидента. В сентябре 1995 года экипаж: Ми-24 белорусской ПВО неправильно опознал и сбил воздушный шар с двумя американскими аэронавтами в районе города Береза Брестской области, принимавший участие в международных соревнованиях по воздухоплаванию.
Использование Ми-24 в качестве "универсального армейского транспортно-боевого вертолета" - летающей БМП свелось к эпизодической доставке диверсионных групп: на учениях "Запад-81" две эскадрильи 181-го "пружанского" вертолетного полка десантировали беспосадочным способом группы спецназа, захватившие мосты и КП аэродромов условного противника.
В ноябре 1990 года СССР подписал международный Договор об обычных вооруженных силах в Европе, заявив о наличии в Вооруженных Силах 1338 ударных вертолетов (в том числе в ВВС - 225 единиц) и приняв на себя обязательства иметь не более 1500 ударных вертолетов, а также 100 Ми-24К и Ми-24Р.
Еще до развала СССР ослабление центральной власти в стране привело к резкому обострению назревавших десятилетиями межнациональных конфликтов. Едва закончившаяся война в Афганистане эхом отразилась в южных союзных республиках, породив несколько "Афганистанов районного масштаба". Первой "горячей точкой" на территории СССР стал Нагорный Карабах. Экипажи Ми-24 армейской авиации привлекались для патрулирования над очагами боевых действий, сопровождения автоколонн и транспортных вертолетов, подавления огневых точек. Обе враждующие стороны обстреливали пролетающие армейские вертолеты из всех, имеющихся в их распоряжении, видов оружия. За промахи политиков пришлось отдуваться армии. В январе 1990-го Ми-24 привлекались при вводе войск в Баку, а под Гянжой один вертолет подбили из противоградовой установки. В июле-августе 1991 года появились сообщения об участии армейской авиации на стороне Азербайджана в карабахском конфликте. В ряде случаев машины получали боевые повреждения. Так, 20 июля в ходе штурмовки армянских позиций возле села Бузулук Шаумяновского района получили повреждения три Ми-24 и получил ранение штурман-оператор.

Суверенный Азербайджан путем захвата национализировал эскадрилью Ми-24 на аэродроме Сангачалы. 19 февраля 1992 года эти машины впервые участвовали в бою у села Карагалы. Ими управляли бывшие советские летчики, подписавшие контракт с азербайджанской стороной. 27 февраля, несмотря на достигнутую договоренность о прекращении огня в Нагорном Карабахе, азербайджанская армия со стороны Агдамского района предприняла крупномасштабное наступление с использованием большого количества бронетехники и боевых вертолетов на райцентр Ас-керан и близлежащие армянские села. При отражении атаки четырех азербайджанских вертолетов Ми-24А один из них был сбит армянскими силами самообороны. В дальней шем Азербайджан широко использовал боевые вертолеты для борьбы с армянской бронетехникой, укрепрайонами и огневыми точками. По заявлениям армянской стороны, силы самообороны сбили три Ми-24 в марте 1992 года, и по одному - в сентябре 1992-го и в сентябре 1993 г. При этом погибли экипажи нескольких машин.
18 апреля 1992 года из аэропорта Эрибуни в Ереване была угнана со стоянки пара Ми-24П, принадлежавшая ОВЭ 7-й гвардейской армии, и посажена на досаафовскии аэродром Арзни в 8 км северо-восточнее Еревана. Через сутки, когда российская мотопехота, спешившись с бронетранспортеров, провела разъяснительную работу среди "национализаторов" военного имущества, машины вернули прежним владельцам на аэродром Аштарак.
Вскоре в армянской армии появились свои Ми-24, подключившиеся с августа 1992 года к боевой работе. Вертолеты использовались по своему прямому назначению практически во всех крупных операциях, например, в Кель-боджарской. Чаще всего Ми-24 использовались для ведения разведки.
Не все боевые вылеты завершились благополучно. По заявлению азербайджанского командования, в сентябре и ноябре 1992 года Армения потеряла два Ми-24. К началу 1993 года по данным западной прессы, у Армении имелось одиннадцать, а у Азербайджана - восемь Ми-24. Как ни старалось командование российских войсковых частей в Закавказье соблюдать нейтралитет в Нагорном Карабахе, полностью избежать вооруженных столкновений не удалось. 3 февраля 1992 года группа Ми-24, сопровождавшая Ми-26 с армянскими беженцами, отразила атаку неизвестного Ми-8, но довести своего подопечного к месту назначения не удалось - его сбили ПЗРК.
Невозможность дальнейшего пребывания российского 336-го мотострелкового полка в Степанакерте вынудило Министерство обороны России с 27 февраля по 7 марта 1992 года эвакуировать личный состав и технику. Боевые вертолеты прикрывали транспортные Ми-6 и Ми-26. В ходе эвакуации огнем с земли подбили один Ми-24, совершивший вынужденную посадку.

Не обошли стороной межнациональные конфликты и Грузию. Первой "горячей точкой" стала Южная Осетия. Местные экстремисты не могли спать спокойно, видя боевые вертолеты цхинвальского полка, сохранявшего нейтралитет в разгоравшемся конфликте. В ответ на постоянные обстрелы из стрелкового и крупнокалиберного оружия вертолетных стоянок и жилого городка в июне 1992 года вертолетчики совершили вылет на штурмовку бронетехники провокаторов, подбив БТР.
Экстремисты пригрозили отомстить вертолетчикам, но не успели: вскоре полк расформировали, а вертолеты передали грузинской армии. Через два месяца грузинская армия применила Ми-24 в грузино-абхазской войне для подавления очагов сопротивления, уничтожения бронетехники и судов абхазов при вводе своих войск в Сухуми, а также против абхазских партизан. В ночь на 27 декабря Ми-24, отражая высадку абхазских диверсантов, повредили их катер. От ударов грузинских боевых вертолетов пострадали и объекты Мини стерства обороны России в Абхазии, в том числе военная сейсмологическая лаборатории и здание санатория. В октябре 1992 и июле 1993 годов абхазские стрелки-зенитчики сбили ПЗРК два грузинских Ми-24. После абхазской войны эти же машины применялись правительственными войсками в боевых операциях против вооруженных формирований сторонников звиадистов.
В грузино-абхазском конфликте пострадали и Ми-24 российских миротворческих сил, сопровождавшие транспортные вертолеты с беженцами и гуманитарными грузами. При этом им доставалось от обеих враждующих сторон. Периодически Ми-24 использовались для разблокирования российских автоколонн в зоне конфликта. 11 июня 1998 года при подлете к населенному пункту Гали огнем с земли повредили Ми-24 Коллективных сил по поддержанию мира, совершивший вынужденную посадку. 3 января 2000 г. в районе города Гудаута был сбит российский вертолет Ми-24П.
Осенью 1994 года боевые вертолеты появились над Чечней. Четыре Ми-24 с ветеранским сроком службы принадлежали Временному Совету Чеченской республики - руководящему органу антидудаевской оппозиции. В России, где охотничий нож: не купишь без справки из милиции и где подняли невероятный шум из-за нескольких выслуживших свой срок Ми-8, перегоняемых коммерсантами в Северную Корею, "сельсовету" удалось приобрести боевые вертолеты и танки, полностью укомплектованные оружием и подготовленными экипажами.
В ходе "незамечаемого" вооруженного конфликта количество Ми-24, действовавших довольно успешно, увеличилось. Осенью 1994 года они совершили налеты на аэродромы Республики Ичкерия, уничтожив и повредив немало самолетов и вертолетов. В результате удара 10 октября ряды сторонников Дудаева уменьшились на 24 человека. При совместной штурмовке 23 ноября "двадцатьчетверками" и федеральными Су-25 расположения чеченского танкового полка в Шали среди догоравших 21 танка и 14 БТР нашли свою смерть около двухсот человек. Через три дня семерка Ми-24 прикрывала с воздуха бездарный танковый рейд сил чеченской оппозиции на Грозный, в котором погибли все танки и один Ми-24. Дальнейшее лечение конфликта "народными" средствами стало невозможным.

К вечеру 29 ноября 1994 года на нескольких аэродромах Северо-Кавказского военного округа (СКВО) сосредоточилась "оперативно-необходимая и боеготовая авиагруппировка" из 140 боевых самолетов фронтовой авиации. Армейскую авиацию представляла группа из 55 вертолетов (Ми-24, Ми-8, Ми-26 и Ми-9 в специальном звене управления и связи). Две вертолетные эскадрильи этой группы, вооруженные Ми-24, сформировали из состава трех вертолетных полков СКВО.
В начале декабря Ми-24, по официальным заявлениям, принадлежавшие чеченской оппозиции, сбили неопознанный транспортный самолет, направлявшийся в Азербайджан. 11 декабря "сказочке пришел конец": в Чечню вошли части российской армии - началась война.
Перед началом боевых действий ПВО Чечни располагала 105-ю ЗУРами к ЗРК С-75, 10 ЗРК "Стрела-10", 20 ЗСУ-23-4, 40 мобильными установками ЗУ-23 на КамАЗах, 80 ДШК на "Тойотах" и УАЗ-469, семью ПЗРК "Игла-1" и около 80 ПЗРК "Стрела-2". Арабские и афганские наемники, воевавшие на стороне Д. Дудаева, были вооружены "Стингерами". В ходе развернувшихся боев дудаевцы для борьбы с низколетящими воздушными целями довольно успешно использовали крупнокалиберные пулеметы, стрелковое оружие и реактивные гранатометы. В отдельных случаях вертолеты обстреливались из школьных зданий, после чего боевики быстро покидали позицию, а в результате ответного огня страдали мирные жители, в том числе и дети. На эффективности чеченской ПВО сказывалось отсутствие у нее современных средств обнаружения воздушных целей, что несколько обезопасило действия федеральной авиации.
В штурме Грозного Ми-24 участия не принимали, но активно участвовали в боевых в действиях в Ичкерии, где каждый экипаж совершал ежедневно до шести вылетов, продолжительностью по 40-45 мин. Армейская авиация работала с аэродромов Моздок, Беслан и Кизляр. Большинство командиров экипажей федеральных Ми-24, воевавших в Чечне 1994-1996 годах, имели опыт войны в Афганистане. 10 февраля 1995 года по командному пункту в укрепрайоне боевиков "Черноречье" на юго-востоке Грозного федеральные войска нанесли тремя волнами комбинированный удар. Его наносила артиллерия, РСЗО, Су-25 и Ми-24.
22 марта при отражении наступления боевиков, попытавшихся при поддержке танков разблокировать Аргун со стороны Шали и Гудермеса, Ми-24 с помощью ПТРК "Штурм-В" сожгли 9 танков и бронемашин. После чего боевики отступили от города. Боевое применение Ми-24 ограничивалось неприспособленностью их бортовых навигационных систем полетам в сложных метеорологических условиях. Авиационная поддержка боевых действий сухопутных войск осуществлялась преимущественно днем и в хорошую погоду при дальности прямой видимости не менее 1,5 км. Основным оружием вертолетов были НАР и ПТУР 9М114 "Штурм-В". Первые применялись только по площадям, ПТУРы - складам боеприпасов и бронетехнике.

Для взаимодействия с наземными войсками авиаторы выделили несколько десятков опытных офицеров-авианаводчиков, обеспечивших непосредственную авиационную поддержку войск. Их работа на переднем крае была сложной и опасной из-за отсутствия средств связи с защищенными каналами. Работа в открытом эфире демаскировала авианаводчика. Во время боев за Аргун, как только авианаводчик выходил в эфир, он подвергался обстрелу со стороны дудаевцев, располагавших радиопеленгаторами. Это вынудило отказаться от работы в прямом эфире. Обработанные специальным подразделением на аэродроме Ханкала данные, полученные от передовых авианаводчиков, передавались в Моздок, где принимались окончательные решения о применение армейской и фронтовой авиации.
В ходе боев зафиксированы случаи обстрела армейской авиацией собственных войск. Основными причинами этого явились резкое сокращение объема боевой подготовки летного состава, что привело к потере навыков применения оружия в непосредственной близости своих войск на передовой. Из-за этого экипажи вертолетов осуществляли пуск НАР в спешке и с максимальных дистанций.
Отмечались случаи незапуска или несанкционированного схода ракет, когда ракеты падали буквально под вертолет на свои войска и частое нежелание пехотных командиров обозначать свой передний край, так как противник мог воспользоваться такой демаскировкой.
К началу марта 1995 года армейская авиация потеряла два Ми-24. 30 апреля в районе населенного пункта Гиляны огнем из зенитного пулемета боевики повредили еще один боевой вертолет, совершивший вынужденную посадку в Дагестане. 24 мая при выполнении полета над селением Чечен-Аул дудаевцы сбили третий Ми-24. Три члена экипажа погибли.
Во время весеннего наступления федеральных сил в горах пара "двадцатьчетверок" 31 мая с первого захода уничтожила клуб в Ведено с находившимися в нем штабом и мощной радиостанцией боевиков. Сделав еще два захода, они разрушили здание особого отдела и военной комендатуры.
Вечером 4 июня на юго-востоке Чечни в районе населенного пункта Ножай-Юрт боевики сбили четвертый Ми-24. Оба члена экипажа погибли.
Кроме первоначально привлеченных к боевым действиям вертолетчиков СКВО, в этой войне участвовали и авиаторы других округов. В частности, с августа по октябрь 1995-го и с июля по сентябрь 1996-го в ней участвовали экипажи Ми-24 319-го ОВП, провоевавшего в Афганистане "от звонка до звонка" - с марта 1980-го до февраля 1989 года.

После июля 1995 года интенсивность боевых действий авиации значительно снизилась, а в сентябре 1996 года, после хасавюртовских переговоров, начался вывод федеральных сил из Чечни.
Летом 1999 года в истории чеченской войны появилась очередная страница - дагестанско-чеченская: в августе федеральные войска приступили к освобождению территории Ботлихского и Новолакского районов Дагестана, незадолго до этого занятой чеченскими вооруженными формированиями. Эта операция не закончилась вытеснением чеченских экстремистов с территории Дагестана, а плавно переросла в крупномасштабную войсковую операцию на территории Чечни. Для этой операции характерно более широкое, по сравнению с предыдущей чеченской кампанией, использование авиации и высокоточного оружия для уничтожения малоразмерных целей в интересах Сухопутных войск. На долю авиации пришлось до 70% задач по огневому поражению боевиков.
В составе авиационной группировки на 23 сентября 1999 г. насчитывалось 32 вертолета Ми-24, 26 Ми-8, 2 Ми-9 и 8 Ми-26. Из них 12 вертолетов действовали с аэродрома Каспийск в интересах восточной группировки федеральных сил, 16 - с площадки Большеб-редихинская поддерживали северную, 10 - западную с аэродрома Гизель и 30 машин на аэродроме Моздок выполняли задачи командования объединенной группировки войск и привлекались для усиления других направлений в случае необходимости. В отличие от первой операции в Чечне, когда вертолетные группы состояли из экипажей одного полка, для этой операции пришлось формировать группы из экипажей армейской авиации округов. Это связано с постоянным недофинансированием Вооруженных Сил, что отрицательно сказалось на уровне летной подготовки летных экипажей.
Во время контртеррористической операции федеральные силы потеряли один эки паж Ми-24 при спасении командира штурмового полка, катапультировавшегося 13 декабря 1999 года в районе населенного пункта Ярыш-Марды Шатойского района Чечни. Остановимся подробнее на этом случае, характеризующим еще одно назначение Ми-24.
К месту аварии штурмовика направился дежурный вертолет поисково-спасательной службы Ми-8 майора Вячеслава Христофорова с десантниками. Всего 31 человек. При подлете вертолет обстреляли боевики. Получив серьезные повреждения гидросистемы Ми-8 пошел на вынужденную посадку.
К месту аварии из Моздока тотчас вылетело звено вертолетов под управлением командира полка Героя Советского Союза полковника Н. С.Майданова. В состав смешанного звена, как и вовремя афганской войны вошли два Ми-24 и два Ми-8. Они в сложных погодных условиях вышли в заданный район, нашли полуразрушенный вертолет. В это время его экипаж и десантники вели бой с наседавшими боевиками. По команде Майданова майор Алимов на Ми-8 под огнем противника зашел на посадку на крошечную площадку и забрал людей. Вертолет Алимова прикрывала огнем пара Ми-24. После отхода от места промежуточной посадки все вертолеты звена имели повреждения от огня стрелкового оружия. Чтобы вертолеты не добили с земли они ушли в облака, но продолжить выполнение боевой задачи смогли только три машины: Ми-24 командира майора Совгиренко и штурмана-оператора капитана Иванова загорелся и рухнул на землю. Экипаж погиб. Поиски летчика штурмовика продолжались. На следующий день сигналы аварийного радиомаяка запеленговал экипаж самолета поисково-спасательной службы Ан-12. К месту аварии направилась поисково-спасательная группа на Ми-8, которая и спасла летчика.
За время проведения операции с 9 августа 1999 г. по 19 июня 2000 г. армейские вертолетчики израсходовали 1708 ПТУР, 85269 НАР типа С-8, 89850 30-мм снарядов и 12,7-мм патронов. Боевые потери составили 22 машины, из которых на долю Ми-24 приходится 9.

Несмотря на сложные метеоусловия на Северном Кавказе с сентября 1999 г. по апрель 2000 г., ежедневно экипажи вертолетов находились в воздухе от 4 до 6 ч. При среднем количестве 180 вылетов на один вертолет Ми-24, некоторые экипажи совершили за этот период до 310 вылетов с налетом 170 ч. Огневое противодействие экипажам армейской авиации, при проведении боевых вылетов, оказывалось в основном стрелковым оружием калибра 5,45 и 7, 62 мм: в результате которого вертолеты получали от 1 до 56 пробоин. Наиболее часто при обстрелах земли повреждалась как и в Афганистане центральная часть фюзеляжа - до 38%, несущий и рулевой виты до 24%, хвостовая и концевая балки до 15 %. Анализ боевых повреждений не выявил существенных различий в распределении боевых повреждений между Ми-24 и Ми-8. Наиболее опасными повреждениями Ми-24 были: повреждения остекления экипажа (19 случаев); повреждение трубопроводов топливной и гидравлической систем (7 случаев) и тросов управления рулевым винтом (7 случаев). Недостаточная живучесть топливной системы Ми-24 привела к тому, что попадание одной 7,62-мм пули в трубопроводы основной и вспомогательной гидросистем в районе грузовой кабины привело к потере вертолета. Зафиксировано 10 случаев боевых повреждений топливных баков Ми-24, проектирование которых ни в одном случае предотвратило течь топлива даже при попадании 5,45-мм пули. Одно боевое повреждение приходилось в среднем на 186 боевых вылетов Ми-24, а наработка его на отказ или боевое повреждение в полете составила 45 ч. Интенсивное применение оружия боевыми вертолетами привело к возрастанию количества отказов авиационного и радиоэлектронного оборудования на 10-12%. При боевом применении оружия зафиксировано 9 аномальных пусков ПТУР (в т.ч. 5 отказов стартового двигателя и 4 случая самоликвидации) и 8 отказов стрелково-пушечного вооружения при нерасчетных случаях его использовании экипажами в экстремальных ситуациях.
В отличие от российских экипажей Ми-24 авиаторам армейской авиации Украины и Белоруссии не пришлось гасить горячие точки на своей территории. Весной 1996 г. в течение нескольких месяцев украинские вертолетчики 8-й ВЭ в составе международных миротворческих сил ООН участвовали в разрешении югославского конфликта. В составе российского контингента KFOR в Югославии в июле 1999-го на авиабазе Слатина находилась вертолетная группа из 11 вертолетов, включавшая 4 Ми-24П.
Российская вертолетная группа, сформированная в ЦБП и ПЛС армейской авиации в Торжке, входит с весны 2000-го в состав миротворческих сил ООН в Сьерра-Леоне. Группа общей численностью 108 человек под командованием полковника Николая Сафронова базируется в аэропорту Фритауна. Пять вертолетов Ми-24П этой группы патрулируют дорогу Фритаун-Кенема, обеспечивая перевозку гуманитарных грузов.